Все стихи

Когда ручьи поют романс
о лужах и о грязи,
погода явно не для нас –
сплошное безобразье.

Холмы снегов на паркинг-лоте
сдадутся скоро под дождём,
немного жаль
         затопленных мелодий
о неслучившейся зиме,
        которую уже не ждём.

Струятся резвые ручьи -
родимые струитесь,
примите в заводи свои
отходы улиц и строительств.

Прощальных слёз не осуша,
проплакав вечер целый,
под утро тихо не спеша,
      куда-то уплыла душа -
ей нечего здесь делать.

Она плывёт встречать рассветы,
ей беспокойной не до сна,
быть может там на юге где-то
ей машет грозами весна.

Золотой наряд тебя не просят

Золотой наряд тебя не просят
надевать так скоро, ведь еще сентябрь,
милая кокетливая осень,
погоди немного зелень прятать.

Не спеши одеть канадского монаха
в красную епископскую рясу,
пусть поёт псалмы еще бедняга -
холода покров его раскрасят.

И не плачь ночами, слышишь осень,
убежало лето, ну да ладно,
его где-то в жарких странах носит,
зато здесь хоры цикад поют так складно.

Потряси дубняк, примерь мониста,
что висели праздно где-то в кронах,
нацелуйся с ветром-гармонистом,
он ещё не злой, ещё зелёный.

Не сердись, уже октябрь скоро,
в Покрова засыплешь землю златом,
паутиною облепишь все заборы,
Halloween придёт на радость всем ребятам.

Дождались мы весны

Пришёл Великий Пост, мелькнул Пурим,
грядет Новруз-Байрам,
Мацу начали продавать, а кто-то пасху ждёт,
да по ночам
шальные кошки разливаются дурными голосами.
Что ж, может быть блудливая весна не за горами?

Природа стосковалась по теплу,
по зелени на солнечных аллеях,
по запаху весеннего дождя, но что всего милее,
по пению дроздов,
взрывающих наш сон в открытых окнах,
журчанию ручьёв и беличьим хвостам
мелькающим на соснах.

Как хочется, проснувшись на заре,
прохладу упоенно пить,
босыми шлепая ногами,
не позабыв за всё, судьбу благодарить.
В несбытом - не её вина,
а в сбытом – лишь её заслуга,
но главное – дождались мы Весны,
как долго ждали мы друг друга.
Как замечательно на свете просто жить!!!!!

Вот снова листопад

Вот снова листопад, а это значит осень,
с отжившею листвою года смешав, уносит,
ночами льёт дождём, у неба вскрывши вены,
и каплями стучит «Осенний вальс» Шопена.

Носясь под потолком, покоя ищет муха,
мешая тишине ночной и музыке дождя,
как боль зубная, как отравитель слуха
жужжанием своим выводит из себя.

Вокруг давно все спят, заснуло всё живое
и в этой, вроде, тишине нас только двое;
твоё, страшащееся смерти тельце
да и моё, шестипудовое увы, пузовладельца.

Под тиканье часов проснулась наша сонность,
затихла муха где-то и шум дождя затих
и мысли, улетая в небесную бездонность,
рождают новый день, родивши этот стих.

Последний привет уходящего лета

Последний привет уходящего лета
Нам ветер приносит с прохладных полей.
Весна, словно юность, оставлена где-то,
А осень несёт память прожитых дней.

Но в золоте трав, и в рубинах рябины,
В хорале торжественном зрелой земли,
И в песнях небесных высот – журавлиных,
Грустинку осеннюю мне принесли

Как годы летят, вот и выросли дети
И дней молодых не вернуть нам вовек,
Но чуточку жалко, что кто-то на свете
Не скажет нам вдруг: «Молодой человек».

Пора золотая, пора золотая,
Прохладою веет от мокрых аллей,
И ночи длиннее, и дни словно тают,
Но может не стоит о прошлом жалеть?

Осень

Вновь туманы над сонною Цной закачалися
И заря с каждым днём позже будит усталый рассвет,
Это осень-подружка рябиной в окно постучалася,
Чтоб с багряной грустинкою мне передать твой привет.

Здравствуй милая осень, моя златовласая спутница,
В день рожденье твоё пред тобою склоняюсь главой,
Наважденье моё, сладкий сон и моя непробудница,
Мёд хазарской хурмы и кислинка калины лесной.

Ты прости меня осень, что шалой весенней распутицей,
Меня часто кружил непоседливый ветер хмельной,
И за эти тревоги моя ненаглядная умница
Пред тобою я низко склоняюсь главой.

Геленджик

Прощай наш Геленджик,
               раскинувший победно
За зеркалом залива, зелень гор,
Печален чаек крик
            парящих в волшебстве
                      воды и неба
И судящих их вечный спор.

Прощай вечерний бриз,
           задумавшись у сосен,
Ты не будил дремавший наш костер,
И с гор, стекая вниз
        ночной прохладой, осень
Вела с природой тихий разговор.

Прощай приют добра,
       веселье встреч, крещенье
Водой,
       прибывших с горных троп,
                        и смех,
Мелодии костра,
       извечное движенье
Волн-непосед, не усмиривших бег.

Летит за далью даль,
           восторги новизны
Оставят память призрачных даров
И тихая печаль
          заполнит наши сны,
Уйдёт на зов не гаснущих костров.

Южная осень

Вот в пурпур одевает кизил
Геленджикская щедрая осень,
Воздух леса прозрачен и стыл,
Первый лист горный ветер уносит.

Золотая осенняя тишь
Над бегущей с вершины рекою,
И куда же ты речка спешишь
Среди золота сна и покоя?

Ведь спеши не спеши, не догнать,
Даже в омуте жаркого бреда,
Уходящую в зарево рать,
Отзвеневшего теплого лета.

Ночка Купальная

Не ищи Купалинку на заре,
Не студи ты ноженьки в серебре.
Скинь ты юбку мокрую от росы,
Распуши-ка длинные две косы.

Песню ворожбинную пропою,
Зельями дурманными напою.
Ноченькой Купальною унесу,
В эту ночь не страшен мне Божий Суд.

Солнышко разбудит нас поутру,
Твои глазки мокрые - я утру
И тогда я милая повинюсь,
На тебе красавица не женюсь.

Зря мочила ноженьки в серебре,
Цвет потух Купальный на заре.
2012

Декабрь было испугал нас зимней стужей

10 июня, 202010 апреля, 2021 Viatcheslav Balatskov

Декабрь было испугал нас зимней стужей,
но даже снега вдоволь не припас
и вместо снежных баб - повсюду лужи,
а в полдень солнце раздевает нас.

Канун торжеств - все праздники 
                         смешались
и mix меноры с ёлкой освещает дом,
ах, если бы гурманы раньше знали,
как вкусно латекс заедать гусём.

Декабрь –
канун торжеств христианско-иудейских,   
чтоб каждый год рождался нам Христос,
чтоб в Ха’нуку в лампадах масло не кончалось,
чтоб каждый на земле ребёнок
                 умным и счастливым рос   
чтоб миновали нас невзгоды и печали.

Великий день откроет двери неба

Великий день откроет двери неба,
Где Херувимы и Архангелы святы
И Божья Мать – Святая наша Дева
Споют для нас с небесной высоты.

А на земле для каждого творенья
Такая радость наступает вдруг –
Великий День, Великдень, Воскресенье
Очистит души наши - от ран да и от струп.

Христос Воскрес и даже в наших штатах
Он нежным голосом до сердца своего зовёт,
Без языка, без Родины, нас сирых и зажатых
Обнимет по-отечески и слёзы оботрёт.

Христос Воскрес, Воистину Воскрес !!!!
От гор седых, солёных океанов до небес !!!!

Братство толстопузое пахнет и цветёт

Братство толстопузое пахнет и цветёт,
братство толстопузое весело живёт,
внуки подрастают, учатся, играют,
и забот, что знали мы, к счастию, не знают.

Я не знаю сколько лет нам осталось бегать,
но хотелось чтобы бед нам с тобой не ведать,
чтобы старческие хвори обошли нас стороной
а согласие и дружба не забыли нас друг мой.

Чтобы дети нас любили,
чтобы чуть хмельные были,
чтобы ветер в спину дул,
а с утра хороший стул !!!!!

Благодарю Творца за этот день

Благодарю Творца за этот день
и за чудесный стол, что нам друзья накрыли,
и за жену, которой намедни не было лень
напечь блинов и чуточку переживать,
чтоб те вдруг не остыли.

Спасибо тем индейцам, что четыре сотни лет
тому назад голодных пилигримов накормили,
которые молясь на Новый Свет
с надеждой призрачной сюда приплыли.

И надо же такой чудесный прецедент создали,
чтоб мы сегодня, борясь с излишним весом
и тысячью хвороб от пережора
индюшек жарили и жрали,
теша надеждою прожорливого беса.

Я поднимаю эту рюмку с коньяком,
в салатах спрятав благородство,
мечтая только об одном,
чтоб не скончаться от обжорства.

23 февраля

23 февраля. Взгляд со стороны.

Хоть мы с тобой брат не с пехоты
Да и не нюхали войны,
Военная трудна работа,
Военная трудна работа,
Дай Бог, не знать её цены.

Шли пацаны не зная толком,
Что ждать им от родной страны,
Что ждать так далеко и долго,
Что ждать так далеко и долго,
Дай Бог, не знать всей той цены.

Всех нас порядком обокрали,
Не мать, а мачеха страна,
Мы столько лет чего-то ждали,
Мы столько лет чего-то ждали,
Но всем надеждам – грош цена.

Прошли мы длинную дорогу,
В чужой земле нам умирать,
И на ту армию ей богу,
И на ту армию ей богу,
Сейчас мне, точно. наплевать.

Командировка

Колдовскими окутанный чарами,
В скором поезде к станции Брест,
В половодье весенней Щары
Я рванулся с насиженных мест.

Застучали вагоны, качаясь,
Лес отряхивал зимний наряд,
Проводнице с отличнейшим чаем
Был я просто несказанно рад.

Мой сосед, покопавшись в портфеле,
Карты вынул, покашлял в кулак:
"Что ж ребята, проверим на деле,
Кто дурак из нас, кто не дурак"

И тасуя колоду на части,
" Если б знал кто? - я думал тайком,
Даже с самой козырнейшей мастью,
Я всегда был дурак - дураком!"

Мост прогрохал над вспухнувшей Щарой,
Скоро станция, надо идти,
Игрокам, как приятелям старым
Пожелал я удачи в пути.
1987

Как говорил Исаак нам Бабель

Как говорил Исаак нам Бабель,
за жизнь припомнить – святое дело,
да за Одессу, за звоны сабель,
за комиссаров да и за белых.

А вы почти что вся азиатка,
вы басмачей в лицо видали,
пожалуй, вы б туркменкой стали,
каб не Одесса, а вы писали
и за Одессу, но очень кратко.

А где ж лиманы, а где ж каштаны,
бычки на палке, Привоза гук,
икра из синеньких – из баклажанов
и незабвенный одесский Дюк.

Ах как нам пел Утёсов Лёня,
как Рома Карцев её хвалил?
Ушло? Минуло? Но мы то помним,
да кто ж не помнит? Кто забыл?

Ганела милая, спасибо вам за память,
за ту как Вождь подсеял нам лафу,
чтоб ущемить кого, кого сослать, ограбить
за нос, за веру да из-за зависти –
               проклятую ту пятую графу.

Увы, немногие кто понимает Пейсах
не как побег, а чтоб не погибать,
из тьмы веков Исход лишь только веха –
Испания, Египет, Вавилон и СССР –
              не к ночи поминать.

Ну как в еврейском старом анекдоте;
пришёл равин к усопшему,
                  молитву прочитал
и, как обычно повелось в народе,
родных он просит,
         что бы кто-то что сказал.

“De mortus aut bene aut nihil”,
об этом знают все и все молчат,
равин торопится,
      он просит чтобы кто-то вышел,
решился Моня: “ А знаете, что брат
      его был много хуже,
                   совсем подлец”.
Помянем же и мы ту родину, тот СССР,
         что нам совсем не нужен
и, слава Богу, развалился наконец.

“Familia omnibus praestat”,
всей вашей книги главный лейтмотив
и для любимых вами –
               время есть и место,
а это ваш талант и важный креатив.

Спасибо за знакомство с вашей Музой,
поклон ей низкий
            и Мнемозине матушке её,
она ответсвенна за нашу память –
                   вот где обуза,
держать ответ за то, что мы в себе несём.

* * *
На сцене не услышав вас,
    но жизнь всю вашу прочитав,
как надо же любить
    и быть любимой без прикрас
я понял. Отныне ваш поклонник –
                       Вячеслав.

Пусть будет снег

Пусть будет снег, пусть будет дождь,
пусть лихорадка бьёт и дрожь,
но не дрожит строка, пока крепка рука,
в дороге к знаниям, седока.

Покуда сердце в нём стучит
он к этим знаниям спешит,
где можно мудрость отхватить
и где не надобно платить.

И наплевать нам на года,
учись везде, учись всегда
и днём и ночью ты учись,
втыкай наушники в башку,
чтоб было ясно простаку,
что ты УЧЁБЕ отдаёшь всю жизнь

Когда болвана учат мудрецы,
они посев бросают в солонцы,
и как ни штопай – шире чем вчера,
назавтра будет глупости дыра.

«Но… когда учится моя жена,
то мысль, учёности полна,
в надёжный банк затворена».
Об этом нам сказал Сократ,
когда жена его Ксантипа,
хитон ему латая, сидела у окна:
«Она здесь мудрость главная,
с которую не спорят –
попробуй-ка поспорь.
Знать тяжела рука-то командора».
Мудрец – всегда мудрец.

Он в закоулках памяти искал

Он в закоулках памяти искал так долго мысль,
что в этой мысли потерялся смысл.
Бежали стрелки жизни на времени часах,
                        без спешки, без помех,
одна печаль - куранты впопыхах
                        пребольно били всех.
* * *
Он так свободы возжелал,
                 что много лет долбил стену,
возненавидевши тюрьму,
                         уму доверив своему.
Ну и нашёл чего искал –
                   к соседу в камеру попал.
Он распахнул ему объятья,
а тот взял и распял его.
Чтож знай дурак –
    доверчивость некстати.
* * *
Мы так привыкли к удобству и комфорту,
что даже в рай мы едем в катафалке.
* * *
В безвыходности сложной ситуации
всегда найдётся путь для нас спасительный,
но лучшая спасительная акция –
не жадничать с микстурою слабительной.
* * *
Он был прямолинеен – говорил народ,
да жаль, что не вписался в поворот.
* * *
Порвав все цепи длительного рабства
и на замужестве поставив крест,
она живёт почти прекрасно
да только вот одна как перст.

Ах как же когда-то

Ах как же когда-то мы ждали апреля,
ведь с днём дурака приходило тепло,
каникул мы ждали, считая недели,
скорее бы лето безделья пришло.

А годы спустя мы праздника ждали
в канун отпусков, в суете собиранья,
в предчувствии моря и пляжа гадали,
какие там цены, какая погода,
                   порою сознанье,
ну вот, наконец-то и лето настало,
что празднеств иных
               нам родней и милее.
Мы старость не ждали –
                   сама прибежала,
мы ждали каникул и лета,
                 сознаться не смея.

Ах как же когда-то мы ждали апреля
и вот он пришёл к нам
               холодный, пустынный,
пустые глазницы витрин магазинных
в безлюдные улицы молча смотрели.

Дай Бог, чтобы кончилось это ненастье,
до срока весна умеревшая
                     почила бы в Бозе,
дома наших близких и нас
                  обошло бы несчастье,
а мы подождём наше лето,
               пусть радость приносит.

Апрель, 2020

А вы куда?

26 мая, 20206 декабря, 2020 Viatcheslav Balatskov1 Комментарий

А вы куда? А вы куда?
Да не спешите господа,
на финише не пьедестал
и победителям медалей не дают,
но, если повезёт,
           то на граните отобьют,
как вас Господь назвал,
да на земле отбытья стаж,
чтоб наверху вам выбрали этаж
и номер с видом из окна:
            на море, cemetery, сад,
а может ‘Круг’.
    Не знаю я каков у них критерий,
я ведь, увы, не Данте Алигьери
да, и по правде, сам боюсь я ‘Ад’.
Успеете уехать господа,
здесь транспорт подают всегда.

Зевс всех должностей лишил

Зевс должностей лишил Гефеста -
в кузнечном деле он не понимал,
но глядя вниз с высокого насеста,
как на кого нагадить знал.

Год деревянной лошади.
                              Кассандра
не обманулась в хитрости царя -
унизить разум глупость рада,
а ведь бесплатный сыр - 
               не ценим мы не зря.

Пусть не поднять волшебного фрегата,
не утонуть бы самому хватило сил
и позабыть, кто прав – кто виноватый
на веки вечные - когда доплыл.

Не умножать на убыль убыль,
прошедшее не делиться на ноль,
полтинник в степени – огромный рубль,
полтинник опыта – большая роль.

Я то думал

Я то думал, всё случится в Покрова,
а тут Кущи – зарядилися дожди,
ну да ладно – землю вымоет сперва,
а потом уже к рождению – морозов жди.

Дело в пятницу, в зарплату – ждём шаббат,
я, конечно, чуть портвейна пригубил
да ещё кило семь-восемь я гранат
намедни посылкой с дома получил.

Прихожу я – настроенье хоть куда,
прямо от любви до рубки дров,
а жена – твои мол гроши – ерунда,
да итак всё ясно мол без слов.

Я, конечно, не обиделся ничуть,
на сносях, да и природа как никак,
что-то съел, чего-то выпил как-нибудь,
уж потом тихонько в люлю – я ж примак.

Только не пришлось мне ночью той поспать,
снится, что пришли с Сиона мудрецы –
Кущи мол сейчас – пора жене рожать
и в Суккоте завсегда родятся дети-молодцы.

Не успел ещё с утра пропеть петух
и с зарёй не поздоровался рассвет,
как вдруг что-то растревожило мне слух.
будто бы мне кто то шлёт привет.

Я, конечно, за картуз и с хаты вон,
мы ж почти в деревне жили – глухомань
и какой тут значит к чёрту телефон,
хош версту бежи – хош барабань.

Я, известно, ноги в руки и бежать,
парень я тогда здоровый был – ну хоть куда,
мог бы сам спокойно тройню нарожать,
жаль что там внутрях устроено не так.

Где я им тогда карету раздобыл -
прямо сказка про Ивана-дурака,
в тридевятом царстве разве что не был,
но успел как раз ко сроку – как никак.

Ну а дочка родилась – конец дождям,
солнышко на небе ясном да мороз
серебром всё разукрасил, а я к людям
прихвастнуть, что мол недаром бегал кросс.

Сколько лет с тех дней минуло – вот склероз,
серебро уж не на лужах – на башке,
я теперь в госпиталях сдаю свой кросс,
а портвейн сменял на кофе в молоке.

Век тихонько укатил за бугорок,
скоро внуки мне правнуков народят,
у всего ведь в этой жизни есть свой срок.
Ох, о чём я? Да, с Днём Рождения тебя!!!

Я постеснялся Вам

Я постеснялся Вам вчера своим посланьем
разрушить вдруг приятный сонм воспоминаний
о Гименее Рубинштейна и свадебной карете
и прочих антиках прошедшего столетья.

В витках времён песчинки мирозданья,
смеясь и плача, падая, скользя,
в извечном поиске любимого созданья,
от робких поцелуев первых -
до можно и нельзя,
и от восторга бьющихся сердец -
до Мендельсона в ЗАГСе и золотых колец.

К несчастию иным не по плечу семейный груз,
не все, увы, способны к домосозиданью,
в итоге - эволюция любви и брачных уз,
виток – от волшебства до сосуществованья.
Блажен у той семьи не треснувший союз,
что берегла его у основанья.

У жизни есть двуякое лицо,
как взор у Януса, назад
и вдаль вперёд стремится,
мы помним землю дедов и отцов,
но нас, увы, не тянет российская столица.

У Вас здесь дети, внуки,
здесь родной приют,
здесь Ваша пристань -
от бытия до тризны,
а там, к несчастью,
всё мессию ждут
на черносотенных развалинах отчизны.

Я пофигистом был

История одного события.

Уж не припомню точно, что и как,
но если посчитать, зимою дело было,
жена диплом писать куда-то уходила,
пришла морозная –
                           точь в точь советский флаг.

Я был отменным пофигистом в те года,
не верил бабкиным приметам однозначно
и лунный календарь
                           тогда мне ничего не значил.
все утрясется мол само собою,
                                           как всегда.

Но что-то, где-то и зачем-то я читал,
хотя Вавилова с Лысенко спутать трудно,
генетику штудировал, хоть было и занудно,
и даже краем уха я о монахе Менделе узнал.

Поверил свято в биосущность хромосом,
не веря в магию подушек вздорных,
я Х и У точно знал –
      вершина граффити заборной,
хоть каждый с ними по разному знаком,

Ну мы с женой об этом точно знали
и отделяя пол от гендера сумели б отличиться,
но до детей ли было, коль надобно учиться
мастерству, а мы кой у кого уроки брали.

Так, значит, я о чем? Ах, да!
                       Зима, февраль,метель,
горячий чай и,
    наплевав на сущность всяких хромосом,
жена сказала: «Ну что тянуть, теперь начнем,
да выключай ТВ ты наконец,
               а я пошла стелить постель»
Снег, весна да лето, осень. Мальчик? Дочь!!!
Да значится выходит бабки правы были,
да значится на них зазря мы говорили,
и значится всегда,
    как женщина захочет, будет в точь.

Я всё не мог понять, где ж правда, а где ложь,
и где генетика попалася впросак,
все ж мы крутили хромосомы так и сяк,
но ведь и гендер с биополом не одно и тож.

Ну вот родился человек, подрос и жизнь начал,
и может стать хорошей матерью, женой,
пусть биопол, конечно, женский, гендер то иной,
ведь гендером она по жизни – генерал.

А я же, верно, пацифист, не генерал,
да и по целям так ни разу не попал,
и грош больших не знал,
           ну может где приврал,
моя то дочка – приз скорее,
                      может угадал,
хотя в лото ни разу не играл.

Ну а может быть,
            когда молился загадал,
но это всё скорее недругам на зло
мне в этом деле просто крупно повезло,
на два икса «ХХ» случайно я попал.

Дочка в бабку – мать мою,
                      я чуть не позабыл,
значит старый Мендель – не дурак,
жаль Вавилов не дожил – ведь как-никак
крёстным ей, наверное, бы был.

Всему имеется размер

Пока еще не 50, а 49 счастливое число

Всему имеется размер,
размер желаний - например
всегда размерен кошельку,
да и здоровью твоему.
Характер в жизни много значит,
а как же может быть иначе,
кулак, ведь не во всяк момент,
увы, последний аргумент.
Кто с детства не любил овал,
кто вечно угол рисовал
и, вроде бы, не знает страх,
всю жизнь проходит в синяках.
Я это всё к тому, что твой квадрат
сложился,
             с семеркою на стороне.
Что ж, семь хорошее число.
                        Ты рад?
Но ведь квадрат не круг,
              и гибкости в нём нет.
Стучит себе стучит,
              как дятел по стволу,
хотя, порою покатиться
                    хочется ему.
Полтинник на дворе.
           А ведь полтинник круг!
Придётся научиться – катиться.
           Вот так мой друг! ! !

Вчера шел дождь

              Доченьке

Вчера шёл дождь, а утром недозрелый
лёд в помутневших лужах засверкал
под солнцем ярким.
                          Ветерок несмелый,
тучи разогнав, зависнул в синеве, устал.

Октябрь умытый заступал на смену,
тревожность ожиданья принеся
любви, какой-то новой,
                          необыкновенной,
морозной утренью летящей в небеса.

Рождалась жизнь ещё одна,
стучала ножками, кричала.
Рассвет растаял,
                          ночь дождалась дня,
чтобы когда-нибудь
                          всё повторить сначала.

И было Слово. Тьма сменилась Светом
и было всё под Светом Хорошо.

То ли солнце

То ли солнце, то ли настроение,
чуть не опозорился совсем,
позабыл, что нынче День Рождения,
что тебе сегодня c чем-то семь.

Ну, не мудрено, что ты не выглядишь
на свои – не юные года,
полста лет всего минуло, видишь ли,
как ты мне приснилась - навсегда.

Убегала, забывала, путала,
заметала свежие следы.
Что же ты тогда искала глупая,
в миражах иссохнувших?
                                      Воды?

Не дари дарённое – примета есть,
пусть с грустинкою – не обессудь.
Вещий тот сентябрь или благая весть?
Только как меня зовут – не позабудь.

Полста лет умчались – словно не были,
в классе новенький - интересно всем?»
И седых волос тогда не было,
а морщинки и сейчас –
                                    не видны совсем.

Лист нетронутый на ветвях висит,
осень ранняя, незаметная.
С Днём Рожденья тебя – моя светлая,
моё солнышко, что всегда горит.

Спасибо Вам за поздравленье

Спасибо Вам за поздравленье
в печальный день –
               на день Рожденья.
Я стал старей на целый год,
заметнее подрос живот,
сплошной ходячий артефакт –
архивный глупый экспонат.
Пойти бы cдаться в "Антиквар",
   но не берут - гнилой товар,
а здесь родные поздравленья.
Пардон, но это недорозуменье.
Мне соболезновать ведь нужно,
я высох весь и лишь наружно
ещё не порченный продукт.
Святая правда – я не вру.
Пусть “Андеграунд” и искусство,
пусть я виновен в словоблудстве,
в коллизии земной - “cemetery”-Я,
словно в черчении геометри-я,
и как у Данте первый round
конец имеет – андеграунд.
Любовь и жизнь, увы, не вечны,
порой и память скоротечна.
Пока живой беги, крутись,
а дни рожденья,
             как ступени,
по лестнице, сходящей вниз,
где все живущие лишь тени,
а жизнь вверху – твой экслибрис.

Окончен дачный наш сезон

Окончен дачный наш сезон
                        солений и варений,
хотя ошибся – миль пардон
                        забыл дары из сада;
грибы под маринадом,
                         вино, как с винограда -
для зимних дней услада,
                 для всяких дней рождений.
Ну что, дружок,
                  ещё кружок
                                  оббегала Земля,
прибавив жизненный годок,
                                  чего-то отняла.
Мы полста лет идём наверх,
                                  сбивая каблуки,
там будут деньги и успех,
                                  там отдых для двоих.
Мечтать, конечно, же не грех,
                                  не зная, что нас ждёт,
но нам судьба там даст под дых
                                  и тихо вниз столкнёт.
И понеслися мы опять –
                                  до пенсии б дожить,
вот промелькнуло полста пять –
                                  ну, слава богу, жив.
И вновь, ты годик положив
                                  в копилку бытия,
скажи: « Жил, жив и буду жить!!!»,
                                  а годы пусть летят.

Ну что мой друг

           Новый этап жизни. Другу.

Ну что мой друг,
           все напрягая жилы
тянем воз
пустых воспоминаний, мечтаний,
грёз
и пагубных страстей,
     но, слава Богу, пока что живы.
Не знаю, как там ты, но я,
          застиран и заштопан,
как двухкопеечный гандон,
                  «майн герц,
ну как тут не ругнуться бля»,
со стимулятором на сердце,
               «будь он грёбан».
Без рюмки в праздник,
      без сигаретки перед сном
              и даже без вранья
о кое-где могуществе своём.
Такие брат дела, восьмой десяток,
                        ни хрена
себе с тобой мы разменяли.
А, если сможешь,
                выпей за меня
немного коньяка,
          ну чтобы был порядок.
Ты помнишь,
       мы всегда рядком стояли,
плевать на докторов мой друг,
         мой брат, я выпью за тебя.

Храни тебя Господь

                to son-in-low
Храни тебя Господь!!!
Мой сын,
    отец и муж, и друг моих детей,
мой мальчик.
                        От бед и напасти,
от злости от чужой и от страстей
       чужих.
Неполноценности судьбы кляня,
в карьере ли, в семье иль просто
в неудаче не найдя причин,
                     порою мнимые друзья
порок приобретают - "зависть". Она,
как чёрная болезнь
                            чумы иль оспы
сжирает чувства их, лишает сна,
ища спасения в чужой беде
                           и губит душу.
Прости их неразумие,
                         и даст тебе Господь
покой в смятении,
                          и больше не нарушит
тебя чужая злость.
                        Храни тебя Господь!!!
А жертва?
                Лишь твоя – любовь и доброта,
хотя об этом сам ты знаешь,
                            похоже что всегда.
Храни тебя Господь, мой мальчик!!!

Я помню Сталина

Я видел Сталина тогда,
когда живой он был,
но вдохновленный навсегда
тот день не позабыл.
Стоял он гордо над толпой,
что в первомай плыла,
мне показалось надо мной
стоит утёс, скала.
Великий вождь, родной отец,
надежда всей земли,
народ был счастлив – наконец
его узреть смогли.
Я помню мне сказала мать:
«Послушай-ка сынок,
быть может ты когда нибудь
устанешь от дорог
и будет волос выпадать,
и память подводить,
всему на свете есть свой срок,
три срока не прожить,
но знай, чтоб этот зверь подох
молилась я всю жизнь.

Подох злодей, но страх живет,
дает еще плоды –
безумной памяти урод
несет ему цветы.

Пред Господом не лгут

                      К закону о запрете усыновления
               "Нельзя молиться за царя Ирода –
                              Богородица не велит."

Три тыщи лет уже тому,
как мудрый Соломон понял,
           та женщина, что отдала дитя,
во имя жизни и радости его:
  ''пусть где-то, но в любви растят''
                                Та мать ему!!!
Не потому ль бездушные они,
 о мудрости, увы, боимся говорить,
но древности пример – наука,
                 ума не надо, чтобы мстить,
На кнопки жмут и не поймут
весь грех деяния друг друга,
по глупости,
                              неистово свой лоб крестя
или аллаху поклоны отбивая,
оставив прозябать дитя,
лишь омерзенье обретут –
                           пред Господом не лгут.

Обсушим на солнце

Обсушим на солнце подмоченный порох,
а то ведь привыкли, как деды точь в точь,
на кухне под вечер в незатейливых спорах,
смотреть зомби-ящик и воду толочь.

Когда-то шумели – теперь поутихли,
да что зря шуметь, пусть время течет,
а то, что опять Ярославна в Путивле
горюет и плачет, так это ж не в счёт.

Но вот зомби-ящик орёт: «Кто не с нами?
Ату их робята, кидайте свой хлев!»
Безгрешный холуй запасайся камнями,
купай в самогоне свой праведный гнев.

Пусть здравствует вечно премудрость холопья,
что барин наш умный и надо внимать,
за барина мудрого сломим мы копья,
куда ни пошлёт нас – пойдём воевать.

И катятся танки по братской равнине,
наш славный десант на луганской земле,
что нам чьи-то слёзы там в их Украине,
пусть Запад читает « Россию во мгле ».

Союз нерушимый построим мы снова,
ведь Сталин великий нам путь озарил,
нас вырастил Путин, увы, безголовых,
на братскую бойню он нас вдохновил.

Над Киевскою Русью стелет дым – беда
коль брат идёт на брата – не Орда.
Когда же вы проспитесь – господа?

Российская история

                Добавлено к известному стиху,
                начиная с М.С. Горбачева

Царь Николашка правил на Руси,
хотя на морду он не очень был красив,
при нём ловились караси,
при нём плодились пороси
и в общем было что подать и закусить.
Но в феврале его немножечко того
и тут всю правду мы у знали про него,
что он рабочих обижал,
что он евреев унижал,
и что царицу его Гришка ублажал.

Товарищ Ленин вкупе с Троцким – два вождя
социализм внедряли, головы рубя,
социализм у нас окреп,
да жаль в стране исчезнул хлеб –
тогда они ввели спасенье наше – НЭП
Но Ленин вечно жив – о нём мы ничего,
а с Троцким хуже – он немножко не того:
узнали мы, что он злодей,
что враг советских всех людей,
и в дополнение к всему – ещё еврей.

Товарищ Сталин был нам всем родной отец
он строил домны, строил ГЭС и строил ТЭЦ,
при нём колхозы поднялись
и слёзы счастья пролились,
капитализму наступил у нас конец.
Но в марте он немножечко того –
и мы узнали всю правду про него:
он полстраны пересадил,
всех верных ленинцев сгубил
и богом сам себя вообразил.

Хрущёв Никита хоть ростом был с аршин,
страна достигла с ним сияющих вершин,
при нём вспахали целину,
при нём летали на луну,
за 20 лет клялись построить “коммунизьм”
Но в октябре его немножечко того,
и мы узнали всю правду про него:
он кукурузный культ создал,
весь мир роднёй Кузьмы пугал
и всяких там Насеров награждал.

За ним вождём стал лично Брежнев Леонид,
при нём был всяк обут, одет, и пьян, и сыт.
В литературу внёс он вклад,
борьба за мир так шла на лад,
что грудь его ломилась от наград.
Когда же Бог его от нас сирот унёс,
нам сам Андропов осветил вопрос;
мол всех он ввёл в застойный спазм,
сам впал в стареющий маразм
и всяких Хоннекеров целовал взасос.

Как вождь Михал Сергееич был, конечно. смел,
он на'чать и углу’бить новый курс сумел,
при нём народ пить перестал,
про принцип гласности узнал,
дух перестройки поднял ветер перемен.
Когда же распрощалась с ним страна,
уж тут то вскрылась вся его вина:
с трибун словесная струя,
а в магазинах ни … чего,
и всей причиною тому – его жена.

Настал в России демократии момент,
пришел наш Ельцин, понимаешь, президент,
народ его боготворил,
расстрел парламента простил
и в путь за ним к капитализму поспешил.
Но путь реформ – не вечный теннис и запой,
узнали вскоре мы, что Ельцин не герой,
он воровской базар развел,
Союз Советский расколол
и правил всеми со своей семьёй.

Настал наш новый час, мы движемся вперёд,
и новому вождю, почти Христу, пришел черед,
теперь идем “своим”- по Путина пути
с него ни влево и не вправо не сойти,
ты нам КрымНаш и сбитый “Боинг” - Господи прости
ведь мы христианский, вроде бы, народ.
Настанет срок и он, дай Бог, того
и мы узнаем всю правду про него,
как он “болотных” разгонял,
как подержать власть отдавал
и как детей в Беслане расстрелял.

Но есть ещё история,
та самая которая
ни слова, ни полслова не соврёт.

Зима

Чтой-то девоньки закручинились,
пошто грусть-тоска куделя прядёт,
то ли мил дружок тут причиною,
то ль, что весь февраль
                                снег метель метёт,

Расплясалася зима-матушка,
то ли бес взыграл,
                               то ль вошла в азарт,
поплясала старая, ну и ладушки
иль забыла ты – скоро месяц март.

Серебра поди – сундуки полны,
хрусталя поди –
                               не счесть спрятано,
ишь рассыпалась –
                                да не днём одним,
ишь развесилась бриллиантами.

Вот ужо придёт март-распутничек,
потекут ручьи, зазвенит капель,
кошки шалые закричат в ночи,
закружит гульба-любовь карусель.

Чтой-то девоньки закручинились,
пошто грусть-тоска куделя прядёт,
то ли мил дружок тут причиною,
то ль, что весь февраль
                                    снег метель метёт.

Я вспомнил свой давний

Я вспомнил свой давний забытый грешок,
не поцелуй соседки за портьерой,
а первый неумелый и сырой стишок,
что был почти «ничто» в моей карьере.

Я был заштатный поселковый куплетист,
за «ой да я» выл песни в нашем сквере,
а сколько струн гитарных я порвал на «бис»,
но это было всё опять «ничто» в карьере.

Начал писать стишки то тут, то там для дам,
на свадьбы, дни рождений, на бар мицвы,
писал за «молодец», за «браво», за сто грамм,
писал друзьям и даже за границу.

На рифмоплётстве этом лишь одни шиши
я заработал правда, но потерей
их не считаю. Писал я для души
своей и вашей, а вовсе не карьеры.

Когда ж меня спустят в осенний суглинок,
а может быть летний зыбучий песок,
я вам напишу и оттуда новинку,
к какой-нибудь дате паршивый стишок.

Серебряный месяц

Зеркальный месяц плывёт в лазури неба,
уставший снегопад
свернувшись спит в сугробах,
свирепый лютень где-то
спрятал на потребу
последнюю метель в своей утробе.

Ну вот ещё одна зима от нас сбежала,
ещё одна метель и здравствуй солнце,
а это значит, что опять пора настала,
стряхнувши лень, идти вперёд бороться.

Вся жизнь – борьба,
покой нам только снится,
хвала творцу, что жизнь вокруг бежит,
пусть мы уже не мчимся в колесницах,
но можем смело в кресле
поговорить за жизнь.

Припомнить про любовь,
пока ещё не поздно
и угольки костра ещё пока теплы,
с улыбкой вспоминать весеннюю мимозу
и эвкалиптов стройных шершавые стволы.

Одна ступенька вниз,
а сколько их осталось,
опять хвала творцу – не знаем наперёд,
спасибо что в любви не разочаровалось,
хвала за то, что есть, что было и что ждёт.

С годами мы становимся мудрее

С годами мы становимся мудрее,
Не ищем удовольствий и бабла,
Извилин видно больше мы имеем,
Не в голове, а лишь в пределах лба.

Минутные обновки, как обноски,
Омоложенья тщетные попытки,
Пустой надежды глупой отголоски,
В еде приют нашедшей и в напитках.

Психолог друг приходит - наш склероз,
Он заговаривает все воспоминанья;
Прогулки, сон, покой и снят вопрос,
Сокрыт навек под пухлой, мягкой дланью.

Прогноз на завтра будет на вчера,
На завтра будет только послезавтра,
А коли не болит ничто с утра,
Садись и ешь яичницу на завтрак.

Страна, друзья – мы вырвались из круга,
Из недопонимания уродства,
Как часто нам познание друг друга
Несло лишь ощущение сиротства.

Да, жизнь прожить – не поле перейти
Большое видится на расстоянье,
И сколько раз мы спотыкались на пути,
Что грех не позабыть воспоминанья.

Полупустой вокзал

Ноябрьский вокзал,
                            с притихнувшим перроном,
 хрипящий паровоз
                           и дрёмою наполненный состав.
Унылый проводник, не глядя, стал
прибывших пропускать в вагоны
от скучных лиц, повидимо, устав.
Простуженный диспетчер объявил
прокуренным фальцетом заикаясь,
что в кассе номер шесть
                                    ещё билеты есть -
немного, но чуть-чуть осталось.
Неясно только,
                          кто к той кассе заспешил.
Одноколейный,
                            невозвратный рейс
до станции
 с названьем грустным “Cтарость”

День рождения

Нам до лет до тех, как до полюса,
Разбежалися лошадки по полю,
Златогривая убежала молодость,
И года, словно пух от тополя.

Наскакалися мы с тобою допьяна,
С пионерии до эмиграции,
Пьём пустырники вместо допинга,
А таблетки едим - для грации.

Мы седые с тобой и пузатые,
И не смотрят вослед нам девушки,
Это очень супруг наших радует,
Что сидят у дисплеев их «дедушки».

Не бродяжничают да не бражничают,
Словно псы на цепи у себя в норе,
Отого-то и бабушки важные
И красивые, как Софи Лорен.

Календари дат

Когда хватаюсь за перо
Или грешу на компе с Клавой,
Чтобы стихи свои ваять
И, вроде, прикоснуться к славе,
Я понимаю, что, увы,
Лишь тщетность славы той лелею
И критики мои правы –
Я – рифмоплётчик к юбилеям.

Я имениннику сплету
Такую вязь из словоблудья,
В грехах достоинства найду,
Что – будь он хоть преступник –
                                          судьи
Его не только б оправдали,
А орден за грехи те дали.

В “ Thanksgiving Day” я всех индейцев
И всех индюшек прославлял,
А всем святым я с чистым сердцем
На “Halloween” добра желал.
К Санта Клаусу в чулок
Под рождественскую ёлку
Я брехалок, сколько смог,
Что собрал, всё приволок
И развесил на иголках.
Длинный праздник –
                                         Новый Год
Нас у ёлки соберёт,
А потом стишки в мешок
                  и снесём все на помойку.

Часы школьных занятий