Помню мы поймали пару кур на лугу, ну чтоб отметить не спеша Хануку. Этих кур я на меноре подкопчу, командир сказал - Иуда Маккавей. А там следом еще праздник, но молчу - я не выпью столько сразу, хоть убей. Помню как сидели, грелись у костра, отдыхали после боя мы под Храмовой Горой, ну разбили морду Антиоху всю сперва, а затем уж за вино – само собой. Мясо, выпивка - что надо, как всегда, только масло вот в лампадах на краю, но Маккавей сказал, Иуда: «Не беда, сотворю сейчас я чудо – зуб даю. Будет вам ребята масло - без булды, и чтоб беда была не часто, а лучше б не было беды». Вот неделя так неделя - мы сперва всех кур доели, танцевали, песни пели, латкес был и латкес с’ели - трошки даже употели, а менора всё горела, Ханука – брат, вот в чем дело. Чудеса все те немножко нам устроил Маккавей, а вот где он взял картошку - непонятно, хоть убей. Латкесы с муки не лепят, а без них – не Ханука, латкес как маца на Пейсах - вот туда идёт мука. Второй век до нашей эры – до Колумба жить да жить, не пойму я той химеры, как историю сложить? Христофор, наверно, был из наших мест, Хануку не позабыл – вот Вам крест! Но моя супруга уяснила Хануку, так всё сразу объяснила дураку: «Мол ты помнишь, где родился Маккавей, он ведь настоящий был еврей. То, что было им тогда по плечу – как тебе сходить к зубному врачу, или как попу крестить саранчу. Хотя у них там поп сейчас за грОши матушку-попадью укокОшит, скажет, что мол продалась хохлам, ведь ему сбрехать - как выпить сто грамм. Патриарх Гундяша так заврался всерьёз, что сказал будто царь их, ну в натуре, Христос. Толи правда, толь брехня - не скажи, а коль Христос, сними штаны да покажи, ведь существует даже праздник новогодний, с названием «Обрезание Господне». Хотя, быть может, что Гундяша, сдуру, взял на себя обязанность «гиюра», какой же моэль из него? И вот борец и супер-пупер «Мачо» - болезненный скопец. Отсюда то и желчь его, и злоба, что будет мстить Зеленскому до гроба. Вот ты сейчас сидишь, водку пьёшь, а потом ко мне под бочок, словно вошь, ты у ребе разузнай, как мужчина, да и вдумайся затем - где причина?» Я вообще то не спорю с женой - не с руки, век не будет мне тогда Хануки.